Дневник соцработника: Главное – не возненавидеть старика

Одинокие старики медицине не нужны

Дончанка Валентина Пархоменко (фамилия изменена- Ред.) работает с горем уже 28 лет. За это время она ни разу не встретила соцработника мужчину. Все коллеги – женщины. На их плечах – брошенные старики, глубокие инвалиды. Вот ее откровения по поводу работы на невидимом для благополучных людей фронте.

Из «черного списка» - в соцработники

Это не очень известная профессия. Я пришла в нее из донецкой горбольницы. Работала медсестрой в терапии, пришел новый завотделением, и не сложились отношения. Уволилась. Угрожали уголовным делом за воровство лекарств, но я перед собой чиста – ничего не крала! Только как доказать, когда коллеги стали на стороне начальника? Ладно, я всех давно простила, несколько лет потребовалось на это, чтобы вот так, искренно отпустить этих людей из своего сердца. Прекрасно понимала, что медицинская среда внесла меня в «черный список», потому пошла в соцработники.

Меня не испугать одинокими стариками, бомжами. К нам в отделение свозили их десятками, особенно когда наступали холода. И я сама участвовала в так называемой игре – не взять от «скорой» пациента. Под любым предлогом. Стыдно было, но что делать? Отделение не резиновое, да и по – честному, благодарности от бомжей и одиноких никакой, а головной боли для персонала много.

На курсах для соцработников нам возвышенно говорили, какие мы воины света. Вот, немощных оставили здоровые родственники, а вы помогаете им на закате жизни. Но на такой мотивации долго не протянешь. Самая большая проблема – эмоциональное выгорание.

У меня девять подопечных, и у каждого своя трагедия. У бабушки Лизы исчезли родные, буквально все! Я по Интернету попыталась найти, выяснила, что дочь живет в Белгороде. Но к матери не спешит – слишком занята! В переписке даже обвинила меня, что, мол, спекулирую на ее дочерних чувствах. Она сильно переживает, но, учитывая развивающееся слабоумие матери, не может уделять ей много времени. На деле не уделяет совсем. А соцработник может! Я хожу к ней три раза в неделю. Убираю в квартире, приношу продукты и лекарства. Как – то испекла яблочный пирог и угостила Лизу. Вы бы видели, как она плакала! Вспоминала, что осенью, когда собирают яблочный урожай, пекла такие пироги, и доченька (именно так она говорит), очень их любила. А дочь она ждет. Каждый день вспоминает, жалеет и молится о ней.

Устроить в больницу старика не пробовали?

А еще у меня был дядя Миша, тоже брошен. Интеллигентный старик, в прошлом горный инженер. Стал не нужным родным лет пять назад, когда похоронил жену и жил затворником в своей двухкомнатной квартире в Киевском районе Донецка.

В хосписе спасают стариков, но туда не пробиться. ФОТО: Александр ШУРЛАКОВ

Жил тихо, всем необходимым себя обеспечивал сам. У него была большая библиотека, Плюс дядя Миша корпел над воспоминаниями – его родной дядя служил в охране у Хрущева, вот он и собирал по крупицам эту историю. Но в прошлую зиму, когда, казалось, лед никогда не сойдет с асфальта, он пошел за хлебом и в аптеку. Обычный маршрут пожилого человека.

Упал он в нескольких метрах от подъезда. Ох, как же он не хотел подскользнуться именно в этом месте! Там во дворе образовалась своеобразная компашка голубятников. Это парни на своей волне, во многом очень жесткие. С матами они дотащащили дядю Мишу до двери его квартиры, и наорали, чтобы пока не сойдет лед, на улицу ни ногой. Он плакал от оскорблений бессилия и боли в ноге.

Соседка потом позвонила в наш территориальный центр, так дядя Миша стал моим подопечным.

Последний якорь - медсестричка. ФОТО: Александр ШУРЛАКОВ

С ногой у него становилось все хуже. Вызывала врача, лечили, не помогало. Иногда я вижу, как одинокие старики будто включают в себе режим «скорейшего ухода». Так случилось и дядей Мишей. Вспоминал жену, листал фотографии, как мог, наводил порядок с бумагами. Лед давно сошел, а он на улицу не хотел – все боялся тех голубятников. Перед тем, как случился сердечный приступ, дал мне свои сбережения на похороны. Я отдала деньги соседке, и мы обе понимали – вот – вот уйдет.

Но мечту каждого старика о «легком уходе» - небеса зачастую не слышат. Дядя Миша мучился долго. Несколько раз вызывали «скорую», каталась и я вместе с бригадой и задыхающимся стариком по больницам. Никто не хотел брать. Кому нужен одинокий полумертвый старик?

Я пыталась говорить с медиками на «их языке» и умоляла взять и поддержать дедушку хоть на несколько дней. Бесполезно. Стена из равнодушия, которую воздвигли люди в белых халатах, была нерушимой.

В один из таких вояжей на «скорой» дядя Миша умер у меня на руках. Все звал свою сестру Мариночку, и бормотал, чтоб не волновалась – деньги на похороны у него есть.

P.S. Сбережений дяди Миши как раз и хватило, чтобы похоронить. Сейчас здесь ритуальный бизнес – один из самых быстро растущих. Похороны «под ключ» со всей атрибутикой и отпеванием стоят 25 – 30 тысяч рублей. Хоронили его трое соседей и я. Ну, а осадок от вояжей по больницам остался. На днях узнала, что мой знакомый начальник участка на шахте запросто устроил в престижную клинику свою престарелую маму. В госпитализации она не нуждалась, но ее охотно взяли почти на месяц, чтобы сын немного отдохнул.

За руку держать получается не всегда

В 90 – х соцработники были сродни исчадиям ада – мол, травят стариков, грабят, пытаются завладеть их домами. Этот миф работает и сейчас, но я таких случаев не встречала.

Старики – не всегда такие паиньки, которых то и дело хочется держать за холодную морщинистую руку. Те, кто в деменции (слабоумии), могут плюнуть, кинуть в тебя что – то, даже «утку» в меня запускали. Тут главное – не возненавидеть старика.

Родные редко бывают благодарны. В их глазах соцработник – это немой укор того, что они не ухаживают за родственником. Свое чувство вины они никогда не покажут. Виноваты в « не таком уходе» будите вы. Еще и жалобу напишут, если начнете их корить, что бросили близкого человека.

И приземленное – это обувь и бродячие собаки. Сапоги и туфли буквально «убиваются» во время обходов подопечных. Иногда едва удается увильнуться от бродячих собак. Со мной всегда электрошокер. Ну и газовый баллончик ношу на случай встречи с хулиганами.

Тем временем

«Помоги детям прифронтовой зоны почувствовать праздник!» «Комсомольская правда - Донбасс» запускает Новогоднюю акцию

Уже третий год подряд мы вместе со своими читателями поздравляем детишек прифронтовых поселков Республики с Новым годом (подробнее)

Православные храмы часто помогают одиноким прихожанам обедами. ФОТО: Александр ШУРЛАКОВ

Как помочь одиноким

Нужно позвонить на горячую линию администрации города или обратившись в территориальный центр социального обслуживания вашего района. Нужно представиться, назвать свой адрес и данные человека, который нуждается в помощи.

Одинокие старики медицине не нужны