Премия Рунета-2020
Рязань
+1°
Boom metrics
Происшествия10 июля 2019 3:45

Дело 19­-ти: как банда в мещерских лесах совершила самую жестокую расправу в истории России

Корреспонденты «Комсомольской правды» отправились по следам трагедии 95­-летней давности
Рязань. 19 июля 1924 года. Похороны 10 жертв кудомской резни. Гробы выносят из нынешнего здания правительства Рязанской области. Фото: Государственный архив Рязанской области.

Рязань. 19 июля 1924 года. Похороны 10 жертв кудомской резни. Гробы выносят из нынешнего здания правительства Рязанской области. Фото: Государственный архив Рязанской области.

14 июля 1924 года около восьми часов вечера сторож Кудомского лесничества Сорокин вернулся на Глумовский кордон… Рано утром он вместе с семьей уходил на уборку сена. Когда пришел, то увидел, что двери лесничества закрыты. Подумал: все ушли за ягодами. Через незапертое окно влез к себе в комнату, собрал обед и вышел на улицу, в ожидании лесничего.

Вскоре со скотиной вернулся пастух Василий Байков. Подойдя к флигелю, где жили делопроизводитель Федоров и конторщик Радимов, Байков увидел около крыльца разбросанные чугунки и посуду. Почувствовав что-то недоброе, пастух побежал за две версты до лесопильного завода за подмогой. Вернулся с рабочими. Мужики стали стучать в квартиру лесничего, кричать – никто не отвечал. Зашли в комнату сторожа Сорокина, и уже через нее – с лампой – проникли в соседнее помещение.

В столовой и спальне был беспорядок. На кровати лежал окровавленный лесничий Павлов… Он был мертв.

Решили, что все остальные обитатели кордона – женщины и дети – убежали в лес. Чтобы привлечь их внимание развели на улице костры и вновь стали кричать. Но сколько ни пылал огонь, сколько ни рвали глотки мужики – к домам так никто и не вышел…

С восходом солнца с покоса вернулся зять Сорокина – Лобанов. Он вошел в дом, но через несколько минут выбежал обратно – увидел мертвую жену и ребенка…

Дальше было только страшнее…

ПЕРЕПРАВА ЧЕРЕЗ ПРУ

Добраться в эти места сегодня не так-то просто… Дорога, ведущая от спасской трассы к мещерским селам Веретье и Бельское, изрыта ямами. Машина то и дело петляет по шоссе, но колеса все равно предательски «падают» в трещины. Навстречу попадаются груженые лесовозы да редкие легковые автомобили.

Дорога через Пру на Глумовский кордон.

Дорога через Пру на Глумовский кордон.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

В Веретье на перекрестке сворачиваем направо. Наконец, на нашу радость, шины шелестят по ровному участку. Дорога ведет мимо кладбища…

Наверное, именно здесь похоронили двух жертв той далекой трагедии, которые были родом из этого села.

Вскоре асфальт заканчивается, еще немного катимся по щебенке, затем, свернув налево, по насыпи углубляемся в лес. Километров через шесть выезжаем к деревянному мосту через Пру.

В двадцать четвертом году переправы здесь не было и в помине. Чуть выше по течению Пры работал паром, на котором банда и преодолела водную преграду.

На мосту встречаем нескольких рыбаков. Выглядит это инженерно-деревянное сооружение специфично, но вполне преодолимо. Однако, наш водитель категорически отказывается въезжать на него. Сколько ни аргументируем свою позицию, ответ отрицательный.

Возможно, он просто хочет порыбачить…

Что ж, бросаем машину… Далее приходится идти по лесу пешком. До Глумовского кордона еще более шести километров.

Река Пра по дороге на Кудом.

Река Пра по дороге на Кудом.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

БРАТСКАЯ МОГИЛА В САРАЕ

Вернемся в 1924 год… На следующий день – 15 июля – на Глумовский кордон приехали местные власти. То, что предстало их глазам, навсегда сохранили чернила:

«…покрытый дерюгой труп жены Лобанова – Матрены Петровны. Тут же в луже крови – тело грудного ребенка. В спальне, на кровати – убитый лесничий со связанными руками и ногами. Кровь на полу и стене. Во всех комнатах полный разгром. Отдельно разбросаны стволы охотничьих ружей, ножны от кинжала, бумаги и велосипед с перерезанными шинами.

В раскрытых сундуках перерыто все белье. Такой же хаос во флигеле и квартирах делопроизводителя Федорова и письмоводителя Радимова».

Когда следователи стали осматривать сарай-конюшню, то под сеном обнаружили еще… 16 трупов! Семь мужчин, три женщины и шесть детей. Рядом с людскими телами лежал зарезанный теленок, здесь же нашли окровавленный топор с остатками женских волос и колун. Под сеном окровавленное топорище.

Как позже отметят следователи, на месте происшествия не было следов борьбы. Жертвы или не осознавали опасности, или их убивали поодиночке.

В этот день на кордон приходили крестьяне вносить плату за аренду покосов. По книгам учета выяснилось, что всего похищено 995 рублей 98 копеек. Также родственники погибших обнаружили пропажу различных личных вещей. К примеру, в семье Павлова и Бехтиной (лесник и его жена) исчезли плащ, мужские и женские часы, охотничий кинжал, полевой и театральный бинокли, пистолеты «Браунинг» и «Велодог», золотое обручальное кольцо. У Федорова (делопроизводитель лесничества) – серебряные часы, кольца, золотая монета 5 рублей и царские серебряные рубли.

РЕЗНЯ НА КОРДОНЕ? НЕ СЛЫШАЛ

Сегодня от Глумовского кордона осталось одно название, да и то живет только в устах местных жителей и на старых картах. На современных географических планах такого топонима не найти.

В лесу встречаем несколько автомобилей. Водитель на серебристой Niva Chevrоlet интересуется, куда держим путь. Его пассажир – худощавый мужчина в годах, услышав про кордон, оживляется.

Глумовский кордон указан только на старых картах.

Глумовский кордон указан только на старых картах.

– Мой отец Иван Петрович Нелидкин до войны работал на этом кордоне, – говорит он. Странно, но о резне двадцать четвертого года Нелидкин-младший (зовут его Геннадий) не слышал…

Продолжаем путь немного в растерянности, неужели за 95 лет время совершенно стерло следы зверства…

За разговорами пролетают почти шесть километров. В лесу телефоны отказываются ловить сигнал, доступа к онлайнкартам нет. Приходится ориентироваться по памяти да сверяться с, казалось бы, отживающими свой век бумажными схемами.

Через полтора часа выходим на развилку. По описаниям вроде бы место похоже, но настораживает, что земля вокруг девственно чиста… Если был кордон, что-то обязательно осталось бы: гвоздь, подкова, проволока.

Место не то, продолжаем путь.

В ТЕЧЕНИЕ МЕСЯЦА ЗАДЕРЖАЛИ ВСЕХ

Не было раньше у следователей таких технических возможностей, которые имеют их современные коллеги. Однако то, как отработал уголовный розыск это дело, заслуживает огромного уважения.

Нашлись свидетели, которые 13 июля видели в лесу группу неизвестных людей. Одеты они были на городской манер, один в кожаной куртке, один в белой рубахе, некоторые в сандалиях и ботинках. Незнакомцы спрашивали дорогу в лесничество и переправились через Пру на пароме. Интересовались, ходит ли лесничий на реку. Когда же у них спросили, куда они направляются, то немногословно отвечали: «В Туму, на базар».

Члены банды, которые непосредственно участвовали в убийстве.

Члены банды, которые непосредственно участвовали в убийстве.

26 июля на одной из улиц города Козлова (ныне – Мичуринск Тамбовской области) сотрудники Рязанского губрозыска задержали Павла Андреева. При нем обнаружили квитанцию из местного магазина, куда он сдал в ремонт дамские часы. Во время обыска в квартире Григорьевых, у которых жил Андреев, среди множества разных золотых вещей нашли обручальное кольцо с гравировкой, часовую мужскую цепочку с брелоком в виде рыбки из коричневого камня, а также золотую монету, серебряные царские рубли и полтинники. Все вещи впоследствии родственники признали за Павловым и его женой.

Кроме того, сыщики установили, что квартиру Григорьевых посещали некие Иван Фомичев, Михаил Васильев-Кочуркин и Василий Горячев. Последний уехал из Козлова 10 июля вместе с Андреевым и не возвращался... А Фомичев с Кочуркиным покинули место незадолго до приезда сотрудников Рязгуброзыска.

В течение месяца задержали практически всех фигурантов этого дела. Всего привлекли в качестве обвиняемых 13 человек, из них пять – непосредственные участники убийства, четыре соучастника и четыре укрывателя (в числе последних – три женщины). Еще одного участника банды – Кольку Рыжего – этапировали из Воронежа только в декабре этого года.

ТРАГЕДИЯ БЛИЖЕ, ЧЕМ КАЖЕТСЯ

Пока шло следствие, в Рязани хоронили жертв зверского убийства. Тела лесничего Ивана Павлова и его жены Зинаиды Бехтиной, брата и сестры Радимовых (17 и 13 лет), делопроизводителя Федорова с женой, двумя детьми (дочь – 3 года, сын – 5 месяцев) и тещей, а также сироткой Соней, взятой на воспитание Федоровыми, привезли в губернский город по просьбам родственников.

19 июля в 12:00 гробы встретили все члены Всеработземлеса в зале Дворца труда (ныне правительство Рязанской области). Служащие Губземуправления несли почетный караул до 18:00. После этого под звуки похоронного марша гробы вынесли из Дворца труда. Участвовали в процессии все работники земли и леса, члены других союзов и громадное число народу. Для погибших на Лазаревском кладбище приготовили общую могилу. В половине девятого вечера убиенных опустили в землю…

http://www.kp.ru/share/i/12/10973376/big.jpg

http://www.kp.ru/share/i/12/10973376/big.jpg

Увы, сегодня найти могилу на погосте невозможно. Не значатся эти фамилии и в официальном кладбищенском списке. Почему? Остается только гадать… Но проходя или проезжая мимо Лазаревского кладбища теперь, мы точно знаем, что где-то совсем рядом, за этой каменной оградой, спят вечным сном жертвы дикой расправы. Остальных погибших похоронили в Спасском уезде.

СУД С ЭЛЕМЕНТАМИ ШОУ

Увидеть убийц хотела вся Рязань. Интерес захватил и детей, и взрослых. Здание партклуба, где проходил суд (ныне Рязанская областная Дума), со всех сторон окружали люди, желая через плотную милицейскую цепь хотя бы на минутку взглянуть на банду душегубов.

– Родимые, – шамкает старуха беззубым ртом, – а скоро ли убивцев-то в тюрьму поведут, с утра тут стою не пимши, не емши, ноги все затекли…

На судебные заседания Губпрофсовет распределил по союзам 750 билетов! Только билеты давали право входа на судебный процесс. По другим документам никого в зал заседаний не пускали.

Как писал один из корреспондентов газеты «Рабочий клич», по первому взгляду лица убийц кажутся обычными, заурядными. Чуть только бледные, пожелтевшие. По лицу Ивана Фомичева, одного из главарей, порою скользит улыбка. Совсем молодо выглядит Василий Горячев. Он держался обособленно ото всех. Горячев первый сознался, после того как перехватили его письмо из тюрьмы жене, в котором он учил, как подготовить свидетелей и дать ложные показания следователю. Потом уже говорили все, кто-то полностью признавал вину, ктото частично.

– Тяжела слишком картина, чтобы ее рассказывать, – начал речь, зарубивший топором 14 человек Иван Фомичев. – Еще в тюрьме мне стало известно, что в лесничестве бывают большие деньги. Это моя профессия. Я искал, где достать денег. В Кудомском лесничестве рассчитывали достать червонцев 500. Можно было обойтись и без убийств, но они произошли внезапно. В момент убийства я был в нормальном состоянии, потом чувствовал страх.

По словам Фомичева, первое преступление он совершил в 20 лет, «не из-за нужды, а под влиянием среды». Окончил бухгалтерские курсы в Ленинграде, работал в банке конторщиком. В Красной Армии служил добровольцем, но однажды поехал без разрешения в отпуск – его признали дезертиром.

До нападения на лесничество дела у банды не складывались. Хотели ограбить богатого папиросника, думали взять кооператив на Вознесенской улице, выжидали кассира Мурминской фабрики – все эти преступные помыслы срывались. Предполагалось напасть на узкоколейный поезд, но тут один из мужичков (Рысков из села Бельское) дал наводку на лесничество, сказав, что можно поживиться 500 червонцами, а людей там всего пять-шесть человек.

ПОЧЕМУ КОЛЬКА НАЧАЛ УБИВАТЬ?

Войдя в помещение конторы, бандиты встретили женщину с грудным ребенком. С ней остался Колька Рыжий. Спустя несколько мгновений раздался женский крик. Фомичев увидел, как Рыжий бьет рукояткой револьвера женщину по голове... Потом он схватил топор и начал ее рубить вместе с ребенком.

Место, где стоял Глумовский кордон (ныне Спасский район).

Место, где стоял Глумовский кордон (ныне Спасский район).

Именно Рыжий положил начало этому кровавому делу… Первоначально, банда не планировала никого убивать – хотели просто ограбить. Почему Колька схватился за топор, не понятно. На суде его не было. Задержали Рыжего последним и только в середине декабря (когда остальным участникам банды уже вынесли приговор) привезли в Рязань.

Всех взрослых, кто был на кордоне, бандиты связали.

Кочуркин привел в контору женщину с девочкой и ребенком на руках. Тут же вошла 12-летняя девочка и спросила: «Где мама?»

Один из бандитов ответил: «Пойдем, я отведу тебя к маме», – и отвел ее в сарай. Позже Фомичев увидел, что Федоров и Рыжий закрывают сеном труп девочки.

Из конторы женщину с ребенком на руках отвели в сарай. Федоров стал ее душить, а Рыжий отобрал у матери младенца, взял за ноги ударил головой о стену. Затем схватил топор и ударил им по голове и ребенка, и мать.

– Ну теперь без улички можно так всех. Теперь ты видишь, как надо поступать? Бери топор, а мы отдохнем, – сказал Федоров Фомичеву (Федоров наряду с Фомичевым был одним из главарей банды).

Привели конторщика, который спросил: «Где моя жена?» Со словами: «Вы ее сейчас увидите», – мужчину положили на пол. Фомичев ударил его топором, но топор соскочил. Рыжий принес другой…

Приводили по очереди пастуха, каких-то мужиков и какого-то помощника лесничего. Фомичев всех их рубил, кого где попало. Когда были убиты все, Фомичев попросил пить. Андреев услужливо принес в сарай молока.

И Фомичев, и Андреев все судебные заседания выгораживали Федорова, дескать, это не тот человек. Но двое других членов банды - Кочуркин и Грязнов, наоборот, утверждали - тот самый.

Федоров же вел себя так, будто речь не о нем. Подчеркнуто скромный, сложенные на коленях руки, опущенные глаза, почти не двигался. Вид юродивого. Голос высокий, еле слышный и елейный...

- Я профессиональный грабитель, - в своем последнем слове сказал Федор Федоров. - Случалось, что командовал руки вверх, но никого не убивал. Свое участие в Кудомской расправе отрицаю. Меня оговаривают по злобе. Но если суд признает меня виновным, то не прошу никакой пощады. Пусть меня расстреляют наравне с активными участниками. Все предоставляю на совесть пролетарского суда.

ПЕРЕКРЕСТОК

Скрещение лесных проселков – одна дорога уходит на Новый Кудом, вторая – на Старый Кудом. Табличка с надписью «Берегите лет от пожара», и все… Но это только на первый взгляд. Земля вокруг буквально набита уликами. Попадаются гвозди, проволока, какието скобы и здоровая железяка.

Находки, сделанные на месте бывшего кордона в июле 2019 года.

Находки, сделанные на месте бывшего кордона в июле 2019 года.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

– То ли волокуша какая от лесовозной упряжи, то ли от ворот что-то, – говорят селяне. 95 лет назад на этом малоприметном сегодня лесном перекрестке и произошло одно из самых диких и массовых убийств в истории нашей страны…

Уже в сумерках мы въехали в село Бельское, где безмолвным памятником тем смутным годам стоит покосившаяся колокольня церкви Благовещения Пресвятой Богородицы. Она помнит убиенных, помнит проходивших мимо убийц, да вообще много чего помнит, но не говорит ни слова…

В Бельском познакомились с Александром Степановичем Жирновым, который сообщил, что в их селе о давней трагедии знают.

– За деньгами пошли они на дело…

Скрещение лесных проселков - одна дорога уходит на Новый Кудом, вторая - на Старый Кудом.

Скрещение лесных проселков - одна дорога уходит на Новый Кудом, вторая - на Старый Кудом.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

ЯРКАЯ ФИГУРА, НО ВСЕ ЖЕ ТРУС

Иван Фомичев – единственный, кто держался на суде смело, и был, по описанию корреспондентов, единственной яркой фигурой на процессе.

– Три причины заставили меня сознаться, – твердо и ясно говорил Фомичев. – Давление улик, желание помочь следствию, чтобы ускорить дело, и чтобы со мной не пострадали невинные.

– Вы просили суд не церемониться с вами?

– Да, прошу меня расстрелять.

– Почему вы об этом просите?

– Хочу умереть. После того, что произошло, жить невозможно. До 1918 года я был честным человеком. Смело мог смотреть в глаза людям. Но война, деникинский плен, а затем материальные недостатки толкнули меня на преступный путь. С таким клеймом, как убийца 19-ти, я не хочу жить. Перевоспитать подобных мне невозможно. Я вполне согласен с государственным и общественным обвинением. Приветствую обвинение не как преступник, а как человек. Верю пролетарскому суду и не хочу просить пощады. Требую, чтобы меня приговорили к расстрелу, без права кассации.

Правда, после оглашения приговора залихватский настрой Фомичева исчез. Приговоренный к расстрелу, он подал кассацию, собственноручно развеяв миф о своей чести.

9 декабря около 23:00 суд постановил:

«Федора Федорова (25 лет) – руководителя банды, Ивана Фомичева (27 лет), Павла Андреева (29 лет), Васильева-Кочуркина (26 лет), Василия Горячева, Ивана Лысова и Петра Рыскова расстрелять!»

Всем остальным присудили от 1 года условно до 10 лет лагерей.

В ночь на 23 декабря расстреляли Фомичева, Федорова, Андреева, Васильева-Кочуркина и Горячева. В ночь на 8 января 1925 года расстреляли и наводчиков – Рыскова и Лысова.

В селе Бельском безмолвным памятником тем смутным годам стоит покосившаяся колокольня церкви Благовещения Пресвятой Богородицы.

В селе Бельском безмолвным памятником тем смутным годам стоит покосившаяся колокольня церкви Благовещения Пресвятой Богородицы.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Трагедия в Кудомском лесничестве прогремела на всю Советскую Россию. В Рязань направлялись телеграммы с соболезнованиями с разных уголков страны. Люди не просто переживали, но и отправляли деньги в качестве материальной помощи родственникам погибших. Многие профсоюзы перечисляли по одному проценту от своих месячных зарплат.

На второй сессии ВЦИК в Москве был поднят вопрос об условиях работы лесников, говорили о необходимости вооружения лесной стражи и повышении им зарплат. Тогда же решили зарплату поднять – с 5 рублей до 8 рублей 40 копеек. Для сравнения, на той же сессии подняли зарплату и агрономам - с 18 до 43 рублей, учителям - с 10 до 25 рублей, врачам – с 27 до 44 рублей...

В ТЕМУ

Список погибших на Глумовском кордоне:

– лесник Иван Николаевич Павлов;

– жена лесника Зинаида Васильевна Бехтина;

– делопроизводитель Михаил Петрович Федоров;

– жена делопроизводителя Татьяна Васильевна и их дети – дочь Зоя (3 года) и сын Юрий (5 месяцев);

– теща Федорова – Прасковья Тимофеевна;

– сиротка Соня – 14 лет, взятая Федоровым на воспитание;

– письмоводитель 17-летний Иван Васильевич Радимов и его сестра Ольга (14 лет);

– жена служащего лесопильного завода Лобанова Матрена Петровна и их дети: Анна (10 лет); Вера (4 года) и Екатерина (6 месяцев);

– лесник 7-го обхода Федор Михайлович Шабанов;

– лесник 10-го обхода Яков Федорович Холодцов;

– бывший лесник Анисим Игнатович Волков;

– двое жителей деревни Кушаковой (Култуки) Николай Павлович Блинков и Михаил Илларионович Королев, пришедших по делам лесничества.