Военный пенсионер ухаживает за польским захоронением в глухом лесу

Анатолий Моисеенко в лесного мемориала.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

«Шел третий год Великой Отечественной войны… Я сел в машину, и она доставила меня на берег широкой реки. Это была Ока. Дальше, на противоположный берег, где обосновался лагерь польской дивизии имени Тадеуша Костюшко, нужно было следовать паромом.

С нами вместе на паром погрузились польские солдаты. Когда паром тронулся, они, не сговариваясь, запели старинную песню о Висле. Несколько грустная мелодия летела над тихой рекой, порождая далекое эхо. Лица солдат были серьезны и задумчивы. Плывя по широкой русской реке, они вспоминали свои родные просторы...»

Это строки из книги воспоминаний генерал-майора Владимира Радзивановича «Под польским орлом» - замечательный документ, касающийся событий времен страшной войны.

Собственно о том, что в Рязанской области во время Великой Отечественной формировались польские части, знают многие, а вот о том, что в мещерских лесах погибли и были похоронены десятки поляков… Об их трагической судьбе сегодня напоминает внушительный бетонный мемориал, затерявшийся под ветвями рязанских сосен. Добраться сюда без провожатого практически невозможно - слишком уж хитроумные сплетения образовывает паутина песчаных проселков.

По инициативе президента Польши

Не сказать, что это место совсем забыто. За ним изредка ухаживают сотрудники администрации Рыбновского района, курсанты десантного училища и отставной военный, житель села Сельцы Анатолий Григорьевич Моисеенко.

- Официально на балансе мемориал ни у кого не числится, - рассказывает Анатолий Григорьевич. - Но польские делегации посещают его регулярно. В прошлом году два автобуса приезжали: взрослые и дети. В мае этого года была большая делегация - порядка шестидесяти человек. Последний раз буквально полторы недели назад приезжали. Венки возложили, свечи зажгли…

Мемориал появился благодаря совместному решению президента Польши Войцеха Ярузельского и советского правительства. Читатели могут удивиться, с чего вдруг в Варшаве заинтересовались рязанской глубинкой? Все просто - в июле 1943 года Войцех Ярузельский вступил в 1-ю польскую пехотную дивизию имени Тадеуша Костюшко, формировавшуюся в Сельцах. В том же году он окончил Рязанское пехотное училище… Он был частью этой военной истории. Конечно, не все решения РККА приходились Ярузельскому по душе - он знал о насильственной гибели своих соотечественников, но и поступки поляков одобрял далеко не всегда. Мемориал устроили в глухом месте, примерно там, где хладнокровно расстреливали неугодных режиму. Здесь же хоронили умерших от болезней и погибших от травм и ран.

Мещерские леса хранят память о погибших здесь поляках...

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

- В лагерях был мятеж, - продолжает рассказывать Анатолий Григорьевич. - Говорят, в августе сорок третьего, когда поляки узнали, что их готовят к отправке на фронт, пошли недовольства, которые переросли в самый настоящий бунт (бунтовали, конечно, далеко не все поляки. - Ред.). Для подавления восставших пригнали два полка краснопогонников, тех, что охраняли осужденных в лагерях. Поляков окружили в окских лугах… Уже много позже, когда мы - местные жители - заготавливали в лугах сено, нам попадались кости. Знаете, как бывало, тракторами вывозили - трактора застревали, буксовали - в этих канавах и находили. Когда узнали об устройстве мемориала, постарались собрать останки по полям и захоронить в одном месте.

Длина мемориала составляет 60 метров, ширина - девять. Надпись на польском гласит: «Слава польским солдатам, павшим в борьбе с фашизмом». Точно такие же слова написаны в правой части памятной плиты на русском языке.

Польский флаг под рязанской хвоей

- Неделю назад убирал, а хвои опять столько нападало, - сокрушается Анатолий Григорьевич. - Буквы и цифры на монументе были выполнены первоначально из нержавейки, но в лихие девяностые их срезали и, по всей видимости, сдали на металл. Хорошо, хоть бетон не разбили… А ведь поляки отважно дрались на нашей стороне.

Перед отправкой дивизии на фронт в районе Селец возвели три переправы через Оку. Затем полки маршем проследовали до станции Дивово, где были загружены на эшелоны. Боевое крещение состоялось 12 октября 1943 года в районе белорусской деревни Ленино.

Здесь еще раз вернемся к книге Владимира Радзивановича: «На рассвете 12 октября 1943 года началась разведка боем. А ровно в девять часов поднялись в атаку главные силы костюшковцев. Они шли на врага во весь рост с таким мужеством и стремительностью, что при виде их советские артиллеристы, находившиеся на своих наблюдательных пунктах в боевых порядках польской пехоты, вставали из окопов и, бросая вверх фуражки, кричали:

- Молодцы, товарищи поляки! Нех жие Польска! –

За вашу и нашу свободу! - неслось по рядам атакующих. - Нех жие...»

За два дня первых боев дивизия потеряла около 25 процентов личного состава (502 убитых, 1776 раненых и 663 пропавших без вести). 14 октября 1943 года дивизию отвели на переформирование.

Если сегодня ехать от учебного центра десантного училища в сторону Селец, справа по ходу движения, не доезжая примерно трех километров до села, можно увидеть еще один памятник той эпохи - трехэтажное деревянное здание бывшего штаба. Дом давно стоит без окон, без дверей. По тропинке, идущей от его входа к дороге, переползают ленивые ужи. Чтобы прикоснуться к бревенчатым стенам, которые помнят шаги многих знаменитых полководцев (об этом читайте в од- ном из следующих наших номеров. - Ред.), сюда изредка приезжают любители истории, приключений и внедорожья.

Здание бывшего штаба польской дивизии.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

Селецкие военные лагеря - интереснейший пласт, который, увы, как и вся рязанская военная история, практически не изучен и нуждается в глубоком осмыслении. Наши отношения с Польшей никогда не были простыми - взаимные претензии, взаимное недовольство на протяжении нескольких веков. Но когда политика остается в стороне, когда обычный рязанский мужик оказывается за чашкой горячего чая с мужиком из другой славянской страны, кажется, что не так уж все безысходно в нашей нелюбви.

Всю обратную дорогу мучил лишь один вопрос. Если мемориал не числится на балансе - это рано или поздно может обречь его на забвение. Хорошо, что в районной администрации, десантном училище и в самом селе есть люди с активной гражданской позицией. Но ведь однажды ситуация может измениться. Не потеряется ли под толстым слоем опавшей хвои красно-белый польский флаг, нарисованный на холодном бетоне?