В Рязани по-прежнему находят боевые снаряды на месте бывшей трофейной свалки

Рязань. Весна 2017.

В военной истории Рязани много невыясненного, не нашедшего должного освещения в исторической литературе. Написанные однажды мировой историей страницы в силу различных причин оказались затеряны в архивах человеческой памяти. Одна из таких забытых глав, обросших легендами и почти не имеющая документальных подтверждений, касается базы №2 управления трофейным имуществом.

30 апреля 2017 года примерно в шесть часов вечера в восьмом районе поселка Борки при про- ведении хозяйственных работ на одном из дворовых участков в земле была обнаружена 50-миллиметровая немецкая мина. Такие наиболее часто применялись для стрельбы из ротного миномета G.W.36 образца 1936 года с целью поражения живой силы противника. Местные жители незамедлительно обратились в правоохранительные структуры. На место обнаружения опасной находки выехали взрывотехники инженерно-технического отдела ОМОН Росгвардии. На корпусе мины просматривался след прохождения через канал ствола, но по каким-то причинам много лет назад этот боеприпас так и не разорвался… Хорошо читалась и датировка - 1940 год. Сотрудники Росгвардии вывезли мину в безопасное место и уничтожили накладным зарядом. Ответ на вопрос, каким образом в прифронтовую Рязань залетела эта непрошенная «гостья», не нужно искать долго - он лежит на поверхности…

Немецкое добро для детских игр

Еще в годы Великой Отечественной по откосам железнодорожной ветки в районе рязанского села Борки военные начали сваливать разбитую немецкую технику. Весь этот утиль должен был быть разобран, переработан и пущен в дело. И, конечно, такое событие не смогло пройти мимо мальчишек - рязанские пацаны любили лазать по изуродованным войной самолетам, танкам и автомобилям. Со свалки они несли в город заряженные автоматы, патроны, неразорвавшиеся снаряды и мины. Пока невозможно озвучить хотя бы приблизительные цифры жертв этих детских авантюр, но то, что немецкое оружие продолжало убивать и калечить жителей города и после того, как линия фронта ушла далеко на Запад, не вызывает сомнений.

- Чего там только не было, - вспоминает Евгений Иванович Дикалин (1936 г.р.), - много в хорошем состоянии. Мы разжились немецким «добром»: касками, автоматами, ручным пулеметом. Бегали себе спокойно по рязанским улочкам, «стреляли» по спрятавшимся в подворотнях фашистам. А однажды днем на улице Полонского строгий мужчина нас остановил, построил и разоружил, забрав все наше оружие.

Маленький Женя Дикалин.

Похожий отклик мы нашли на страницах сборника научных работ «Материалы и исследования по рязанскому краеведению» под редакцией профессора Бориса Горбунова. Некто Кузнецов В.Г. пишет: Поскольку мы очень любили играть в войну, то, естественно, что нам хотелось иметь у себя настоящую военную амуницию. Многие мальчишки хранили у себя в укромных местах каску советского солдата (желательно без царапин и с красной звездочкой), каску немецкого солдата (желательно ржавую и пробитую пулей) и солдатский котелок. Втайне от взрослых притаскивали мы с этой свалки патроны, лимонки, автоматы и винтовки. Причем у нас был очень большой выбор: если, например, приклад автомата подгорел, то мы его не брали. Позже милиция специально ходила по дворам и без жалости отбирала у нас эти военные трофеи. Не могу забыть инвалида войны дядю Гришу, жившего в нашем доме (район будущих улиц Дзержинского и Высоковольтной). Он сделал себе под окнами небольшой палисадник, у которого в качестве ограды были винтовки, воткнутые штыками в землю и обмотанные колючей проволокой.

Не беремся утверждать, что интенсивyость оборота по городу оружия была столь высока, что можно было ставить из него заборы, но какая-то доля правды определенно скрывается и за этими словами.

Однажды по электронной почте в редакцию рязанской «Комсомольской правды» пришел читательский отклик из Улан-Удэ на очередную военную статью. Своими воспоминаниями о событиях давно минувших дней на нескольких листах поделился народный художник Бурятии Валентин Федорович Архипов, родившийся в первый майский день 1941 года в поселке Красный (сегодня Ворошиловка) под Рязанью. Были в его очерке несколько строк и о трофейной базе: Мы любили залезать в кабины самолетов, танков, машин... Это было небезопасно, потому что могли нарваться на неразорвавшиеся снаряды, а патроны, которые мы собирали, потом взрывали на костре где-нибудь на окраине поселка, подальше от глаз взрослых. Конечно, нам доставалось от старших. Были случаи, когда кто-нибудь из ребятни подрывался на таких вот «военных» играх.

Железнодорожная ветка в Борки. По ее откосам и сваливали в годы войны разбитую немецкую технику.

Фото: Евгений БАРАНЦЕВ

Трагедия в тылу

Документальных подтверждений гибели детей во время опасных игр на свалке или с предметами, вынесенными со свалки, найти не удалось. Вместе с тем в Государственном архиве Рязанской области обнаружился документ, касающийся «взрослой» трагедии на базе №2. 28 сентября 1943 года трое красноармейцев - Рапохин, Селезнев и Балашов (все призваны из Клепиковского района) - по приказу старшего лейтенанта Василия Гущенкова попытались извлечь из маски доставленную с трофейным ломом 45-миллиметровую пушку. В момент извлечения произошел выстрел, в результате которого был убит Степан Рапохин (1918 г.р.) и легко ранены красноармейцы Селезнев и Балашов. Раненых доставили в больницу, но уже через четыре дня их отпустили долечиваться в часть.

Из внеочередного донесения о чрезвычайном происшествии начальнику НКВД города Рязани: Старший лейтенант Гущенков самовольно приказал отделить 45-миллимитровую пушку от маски, не имея на то указания от начальника базы.

Трудно было предположить, что в сентябре 1943 года, когда уже победой завершилась Курская битва, прохождение военной службы под Рязанью (город к тому моменту уже не подвергался авианалетам) может обернуться гибелью. Но у каждого в этой жизни свой путь…

Однако не только горе и слезы принесла военная трофейная свалка рязанцам. И речь сейчас идет не о переплавке лома на вторсырье. Послушайте, историю, рассказанную нам весной 2010 года Иваном Ермолаевичем Алексановым (1927 - 2011 гг.):

- С 1943 года работал в депо… Болтов не было, ничего не было, а ремонтировать-то нужно. Вот, бывало, подойдет мастер, скажет, идите, мол, с трофейной снимайте. И мы идем в Борки гайки, болты отворачивать. Гоняли нас оттуда. Ребят-то много подрывалось на минах и снарядах.

На этих немецких болтах и гайках, наверное, еще долго в после- военные годы ходил по рязанским железным дорогам подвижной состав. Так гайки и болты, созданные для немецких машин-убийц, стали неожиданно для самих себя служить мирным, добрым целям.