Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+8°
Boom metrics

Так начиналась война

Заслуженный работник культуры РФ Владимир Шарлот - про роковой день нашей истории 22 июня 1941 года
Этот снимок был сделан за несколько часов до войны

Этот снимок был сделан за несколько часов до войны

Фото: ТАСС

Сейчас вы прочтете материал, который написал Владимир Шарлот, заслуженный работник культуры РФ, член Союза российских писателей. Кажется, ну что нового можно сказать о роковом дне нашей истории, - о 22 июня 1941 года? Ведь уже написаны миллионы статей и сотни тысяч книг. Но это только так кажется. Ибо война хотя и была общей бедой советского народа, все же для каждого человека она в тот день она стала личной и неповторимой трегедией. Собственно, об этом и рассказывает автор.

Владимир Шарлот, заслуженный работник культуры РФ, член Союза российских писателей

Владимир Шарлот, заслуженный работник культуры РФ, член Союза российских писателей

Брест. 22 июня 1941 года. Ночь перед боем

Мой дядя, майор Александр Петрович Кузнецов, командовал 17-м Краснознамённым Брестским погранотрядом с марта 1939 по декабрь 1941 года. Протяжённость охраняемой им границы составляла чуть более 180 км на участке вдоль реки Западный Буг от м. Мельник до колонии Александровская. К началу Великой Отечественной войны в отряде было 20 пограничных застав и резервные заставы и пять комендатур. Подразделения третьей комендатуры и девятая застава под командованием лейтенанта А. М. Кижеватова располагались на территории Брестской крепости. В отряде насчитывалось 2500 бойцов и командиров. В полосе 17-го погранотряда наступало 29 дивизий, в том числе танковая группа Гудериана. Сам Гудериан побывал у реки Буг в ночь перед боем.

Глубокой ночью, когда часы только начали отсчёт 22 июня, заместитель командира отряда по разведке майор В. В. Видякин доложил, что на участке второй заставы через Буг переплыл местный житель и сообщил, что в четыре часа Германия нападёт на Советский Союз. Это страшное сообщение принёс хозяин мельницы в селе Старый Бубель старослужащий русской армии И. М. Бадзинский.

Александр Петрович Кузнецов командовал 17-м Краснознамённым Брестским погранотрядом с марта 1939 по декабрь 1941 года

Александр Петрович Кузнецов командовал 17-м Краснознамённым Брестским погранотрядом с марта 1939 по декабрь 1941 года

Выслушав рапорт Видякина, Кузнецов немедленно доложил о случившемся дежурному по штабу войск округа Е. В. Рыжкову. Последовал ответ:

- Ждите указаний.

А. П. Кузнецов уже привык к подобного рода рекомендациям. Но если Бадзинский говорит правду (а в его искренности сомневаться не приходилось), то до времени «Ч» оставалось чуть более трёх часов. Есть ли возможность ждать указаний?

Именно в это время, как свидетельствует в своей книге «Воспоминания и размышления» маршал Г. К. Жуков, из Генерального штаба в военные округа была направлена срочная директива, которая предписывала в ночь на 22 июня «скрытно занять огневые точки укреплённых районов на государственной границе…» и т. Д. Передача директивы закончилась в 6 часов 30 минут 22 июня. Но директива запоздала.

А. П. Кузнецов, разумеется, не знал, что по проводам летит эта, давно ожидаемая директива. Н он был кадровый военный, хорошо разбирался в обстановке и на свой страх и риск в июне срочно приказал начать устройство новых огневых точек, окопов, траншей, ходов сообщения, блиндажей с накатом. Работы велись в обстановке большой секретности, только ночью. Новые позиции многим пограничникам спасли жизнь, ведь старые огневые точки давно были под прицелом противника, и немцы обрушились на них в первые же минуты войны.

В оставшиеся считанные часы мирного времени из комендатур и прямо с застав стали поступать тревожны сообщения о подходе танков и скоплении немецких войск непосредственно у государственной границы.

Эти оставшиеся часы были одними из самых тяжёлых в жизни Александра Петровича. Ему предписывалось ждать, и он, будучи человеком высокой воинской дисциплины, обязан был подчиниться указаниям свыше. Такой реакции требовали от него все уставы. К этому обязывали командира отряда и многочисленные приказы и директивы, полученные за последнее время. Но сейчас всё это вступало в жуткое противоречие с его совестью, с чувством долга пограничника перед охраняемым им Отечеством. И он не имел права больше ждать, не имел права оставаться формалистом перед надвигающейся катастрофой.

И майор Кузнецов распорядился привести в боевую готовность все подразделения, подготовить средства для поджога или взрыва моста через реку Западный Буг на участке 13-й заставы. Он брал на себя большую ответственность, но он действовал как кадровый командир, движимый соображениями холодного разума.

Начальник штаба отряда Курявцев приступил к организации передачи приказа в подразделения, но к 4 часам он дойти туда не успел.

Начальник штаба отряда Курявцев

Начальник штаба отряда Курявцев

Нападение

Война началась в 4 часа по московскому времени. Все линейные заставы, штабы комендатур №3, 4, 5 и их резервные заставы были одновременно атакованы во много раз превосходящими силами противника при поддержке артиллерии и авиации. Штабы первой и второй комендатур и их резервные заставы, расположенные дальше от границы, были атакованы немного позже.

Проводная связь повсеместно вышла из строя. А. П. Кузнецов не мог связаться ни с одной из воинских частей армии, ни со штабом погранвойск округа. И тогда открытым текстом на волне отряда он передал: «Всем, всем! Германия начала военные действия. Начальник отряда майор Кузнецов».

По гитлеровскому плану «Барбаросса» на уничтожение застав отводилось 30 минут. Но заставы яростно сопротивлялись. Одиннадцать часов шёл бой на участке 20-й заставы под командованием лейтенанта Е. Ф. Манекина и младшего политрука Г. М. Шавалина. Семь атак отразили пограничники, противник потерял свыше 120 солдат и офицеров. 14 часов сражались воины заставы №2, где начальником был младший лейтенант В. Н. Горбунов. Это сражение стоило врагу более трёхсо человек убитыми и ранеными. В полном окружении 20 часов дрались воины 4-й заставы (командир старший лейтенант И. Г. Тихонов). На поле боя фашисты оставили свыше 100 человек, пять вражеских танков и четыре орудия утонули в реке Западный Буг. Более двух суток выдерживала многочисленные атаки гитлеровцев застава №10, которой командовал младший лейтенант М. К. Ишков.

Героически сражались с врагом девятая застава под командованием лейтенанта А. М. Кижеватова и подразделения третьей комендатуры, расположенные на территории Брестской крепости. Эти застава и комендатура располагались в центральном дворе цитадели крепости, в доме, что стоял рядом со зданием казармы 333-го стрелкового полка, около Тереспольских ворот.

По гитлеровскому плану «Барбаросса» на уничтожение застав отводилось 30 минут

По гитлеровскому плану «Барбаросса» на уничтожение застав отводилось 30 минут

По свидетельству сослуживцев и Александра Петровича Кузнецова Андрей Митрофанович был образцом командира, отличался светлым умом, решительностью, умел быстро ориентироваться в обстановке. Эти его качества сполна проявились при обороне Брестской крепости, когда успех операции зачастую зависел от мужества и стойкости командира.

А. М. Кижеватов с семьёй жил при комендатуре. В тот день, 22 июня, им повезло: под артобстрелом, когда здание комендатуры начало разрушаться, члены семьи командира успели спуститься на первый этаж, а сам он побежал на заставу.

Прежде всего Кижеватов расставил по местам пулемётчиков, их было четыре. Одному из них, Григорию Еремееву, приказал посмотреть, что делается во дворе заставы. Всем бойцам приказал, как только появятся немцы, немедленно вступить с ними в бой и держаться до последнего патрона. И добавил:

- Немцев надо бить так, как их ещё никогда не били.

Этими словами он воодушевил солдат. Между тем Еремеев доложил:

- Фашисты расположились во дворе на дровяных штабелях и обстреливают тех, кто выходит из укрытий.

Вдовы погибших героев

Вдовы погибших героев

И тогда Андрей Митрофанович приказал немедленно вытащить пулемёт, который завалило во время взрыва стеной и потолком. В помощь пулемётчику Кижеватов дал ещё пограничников Данилова и Федосеева. Минут через двадцать они освободили из-под завала пулемёт и ленты.

- Пулемёт – во двор заставы и открыть огонь по немцам с тыла! – распорядился командир заставы. – Остальные – огонь из винтовок!

Кругом рвались снаряды, мины, жёны офицеров с детьми бежали в подвалы. Многие из них были ранены. Семья Кижеватова тоже была в этом дворе.

Заработал пулемёт Еремеева. Немцы бросились в сторону столовой комсостава, но дорогу им с криком «Ура!» перерезали пограничники. Гитлеровцы повернули в Восточным воротам, но там их встретили регулярные части Красной Армии.

Это было первое сражение заставы Кижеватова – в пять утра. С него началась оборона крепости.

В 6 часов прекратился артобстрел. Кижеватов сообщил, что в бой вступили части гарнизона крепости. Во время короткого затишья он угостил бойцов куревом и отправился к остальным пограничникам отдать распоряжения.

И вдруг произошло то, чего никто не ожидал. В разгар сражения во двор заставы выбежала младшая дочка Кижеватова Галя лет трёх, чтобы подобрать свою куклу.

Бойцы кричали Гале, чтобы она вернулась назад, но она не слышала их, лишь прижимала к себе, плача, куклу. И тогда во двор выбежал пограничник заставы И. Ф. Ткаченко. Поскочив к Гале, он схватил её и бегом – обратно. Слава богу, всё обошлось.

А бой становился всё ожесточённее. Григорий Еремеев с пулемётом находился тогда в кабинете начальника заставы у окна и держал под прицелом проход через Тереспольские ворота. Второй пулемётчик, Василий Данилов, оборонял подступы со стороны Северных ворот.

Часов семь в воротах появилась колонны немцев, по четыре в ряд. Пропустив несколько рядов внутрь крепости, Еремеев открыл огонь из пулемёта, а его второй номер Пётр Алексеев стал забрасывать фашистов гранатами. Большинство захватчиков осталось лежать там же, у ворот. Но и к пулемётчикам в окно влетела граната. Они подумали, что это с висящего потолка упала щепка, но тут грянул взрыв, глаза засыпало песком и известковой пылью. Алексеева ранило, его отправили в госпиталь, который находился неподалёку, в подвалах казармы 333-го стрелкового полка. Вместо раненого прибыл другой боец, Федосеев, который должен был наблюдать за воротами и при появлении немцев сообщать Еремееву.

Но в этот момент в окно влетела ещё одна граната. По счастливой случайности, никто не пострадал, но Федосеев схватил Еремеева за руку и вывел в другое помещение.

Услышав взрывы, Кижеватов приказал снайперу Николаю Голубцову уничтожить гранатомётчика, который прятался в развалинах под окном заставы. Что и было сделано.

Немецкие атаки методично повторялись одна за другой. Пограничники отбили пять атак.

Часов в восемь утра немцы решила нанести решающий удар по крепости. Открыли ураганный огонь из орудий, появились самолёты, со стороны Северных ворот вошли два танка, которые начали обстреливать позиции 333-го полка. Один танк был выведен из строя, второй повернул обратно. После некоторого перерыва пошла в атаку вражеская пехота. Теперь одного пулемёта было уже мало, и Кижеватов послал на помощь ещё одного пулемётчикта.

Немецкие атаки методично повторялись одна за другой

Немецкие атаки методично повторялись одна за другой

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Сначала пограничники сражались в развалинах заставы. Потом Кижеватов перевёл остатки своей группы в соседнее здание 333-го полка. Здесь он организовал оборону на этом участке совместно со старшим лейтенантом Потаповым из этого полка. В подвалах здания находились женщины и дети.

Небольшой группе гитлеровцев удалось прорваться в крепость, но бойцы 333-го полка и пограничники уничтожили их в контратаке.

Усилился пулемётный огонь по окну заставы. Снайпер Голубцов отыскал вражеского пулемётчика и заставил его замолчать.

Около девяти часов Кижеватов отправил Еремеева в санчасть для осмотра глаз. В это время в госпитале уже было человек 70-80 раненых. Пулемётчик вернулся в 11 часов на своё место. Кижеватов накормил его, дал воды: её осталось немного в подвальных трубах.

Бойцы обнаружили где-то пушку и установили её позади комендатуры. Наводчиком стал боец из 333-го полка (фамилия неизвестна). Он стрелял примерно до трёх часов дня. Налетели немецкие самолёты. Наводчика ранило в нижнюю челюсть. Ему перевязали рану, и он написал записку Кижеватову: «Мне больше двух-трёх часов не прожить. Прикажите обеспечить меня снарядами. Биться буду до последнего дыхания». Орудие работало часов до четырёх и замолкло, лишь когда налетели снова немецкие самолёты.

Рядом с железнодорожным мостом немцы пристроили понтонный и стали переправлять по нему пехоту, подводы и танки. Со стороны Тересполя появилась колонна фашистов и ступила на мост. И тогда Кижеватов распорядился открыть огонь. Стреляли из трёх пулемётов: Василий Данилов, солдат из 333-го полка и Григорий Еремеев, а Кижеватов – из миномёта. Трупы врагов усеяли мост.

Но уже не хватало оружия и боеприпасов. Начальник заставы приказал пограничнику И. Ф. Ткаченко достать винтовки и патроны, дав в помощь ему четырёх бойцов. Они отправились на склад, который горел. Но удалось вытащить 16 винтовок и несколько ящиков с патронами.

Немцы встретили ожесточенное сопротивление

Немцы встретили ожесточенное сопротивление

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Предложение о капитуляции

Встретив ожесточенное сопротивление, немцы через громкоговорители стали уговаривать советских воинов сдаться. Хвалили руководителей обороны за храбрость и обещали сохранить жизнь, говорили, что сопротивление не спасёт разгромленные советские войска. Стращали голодной смертью.

И тогда Кижеватов собрал последних пограничников. Сообщил, что продуктов при очень экономном расходовании хватит дней на двадцать, но вода в трубах скоро кончится, и придётся добывать её из Буга ночью с риском для жизни. И спросил бойцов, как они считают: продолжать обороняться или попытаться отойти? Решили держать оборону до последнего.

И опять артобстрел, и опять бомбёжка, и опять атаки пехоты.

Утро 23 июня началось с артподготовки. После этого опять последовало предложение о переговорах. В крепость с белым флагом пришёл немецкий офицер. «Во избежание лишних потерь немецкое командование предлагает прекратить бессмыленную оборону крепости, - сказал он. – Наши войска уже под Смоленском». Офицер обещал сохранить жизнь Кижеватову и членам его семьи. «Если ваши люди пожелают прекратить оборону, то в 16 часов поднимите белый флаг», - добавил он.

На этом переговоры закончились. Пограничники решили сражаться до последнего патрона. Каждый уже считал себя погибшим, хотя ещё теплилась надежда: а вдруг придёт помощь.

К вечеру – опять артобстрел и атака, которая захлебнулась. В этот вечер Кижеватов был ранен в ногу. Потом был ранен ещё трижды. Но поля боя не покинул.

Утром 24 июня на крепость налетели немецкие самолёты. Девятая застава была разбита полностью. Казармы 333-го полка сравняли с землёй. В этот день оставшиеся в живых пограничники заняли позиции у Тереспольских ворот, не позволяя противнику прорваться.

25 июня Кижеватов попросил Григория Еремеева раздобыть воды для детей и раненых. Пограничник решил набрать её со стороны острова. Н едва он выскочил в окно, как немцы открыли огонь. Пограничник упал за труп убитой лошади, а затем под прикрытием пулемёта Василия Данилова дополз до воды. Набрал два ведра и благополучно добрался до крепости. Напоил Данилова, Голубцова и ещё двух бойцов, остальную воду сдал Кижеватову.

В тот день по решению начальника заставы женщин и детей, всего человек 20-25, отправили в сторону Бреста. Женщины, не имевшие детей, и девушки остались. Одни из них ухаживали за ранеными, другие находились среди оставшихся в живых немногочисленных пограничников.

Прощание было тягостным. Лейтенант Кижеватов, раненый, в крови, обнимал жену, мать троих детей. Он понимал, что прощается с ним навсегда.

Андрей Митрофанович погиб 29 июня, вместе с несколькими воинами прикрывая группу прорыва. Трагически погибла и вся его семья: жена, мать, трое детей. Их расстреляли немцы осенью 1942 года у деревни Лемница Малоритского района Брестской области, где они тогда жили.

Отдельные группы бойцов продолжали сражаться в крепости ещё несколько месяцев спустя. Среди них были пограничники. В 1950 году была найдена выцарапанная на одной из стен западных казарм надпись безымянного героя: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина! 20 июля 1941 года». Подобных надписей в крепости было найдено несколько.

Андрею Митрофановичу Кижеватову присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.

Бойцы других застав, оставшиеся в живых, и присоединившиеся к ним воины разных частей Красной Армии под командованием майора Кузнецова с тяжёлыми боями двигались к сборному пункту в городе Гомель. Дважды отряд выходил из окружения. Но это уже другой рассказ.